Всегда в плюсе

Расскажи про фильм «Клубаре», где ты сыграла одну из главных ролей. Чем тебя заинтересовал этот проект?
Я резидент творческого объединения Gazgolder — фильм полностью спродюсирован и снят нашим лейблом. Мы существуем как одна большая семья, такой муравейник. Когда ты попадаешь в этот поток, тебя захватывает, и ты уже просто не сопротивляешься и не пытаешься найти ответы на вопросы «почему» и «зачем». К тому же задолго до начала съемок я уже подотпустила актерскую профессию и поэтому не переживала. Для меня это было какое-то органичное существование, которое будет запечатлено и запаковано в тело фильма, поэтому я отдалась этому с головой. Сам фильм — реплика времени. Это про нулевые. Клубный промоутер ввязывается в неприятности, все это на фоне женщин в бриллиантах, тусовок, дорогих машин. Проблематика людей, которая там существует, — это тоже нулевые. Эдакий русский вариант Гая Ричи.

С чего вообще началось твое сотрудничество с Gazgolder?
Я выпустила свой первый клип «Космос» и на меня обрушилось безумное количество троллинга. Критиковали видеоряд, мой голос, требовали от меня не то что перестать петь — вообще лучше не говорить. Я оказалась не готова к «обнаженной» публичности. Актер может прикрыться щитами роли или объяснить свою неудачу за счет того, что режиссер был плохой, или сценарист бездарность, или оператор безрукий… Все плохие, а ты хороший. Но когда ты выходишь со своим продуктом, за который отвечаешь, нечем прикрываться, а следовательно, ты более беззащитен. Потом был клип на мою песню «16», после чего со мной и связались ребята из Gazgolder. Потому что он оказался попсовым и его увидели. Но забавно, что мой многострадальный «Космос» понравился им больше всего.

Как ты тогда справилась с диким потоком негатива?
Мне было грустно, надо сказать, что после «Космоса», я не читаю никакие комментарии в интернете, но были и смешные моменты: мой муж Илья выбирал самые злостные цитаты из тех, которые писали, и зачитывал мне их вечером. Когда ты становишься толстокожей и понимаешь, что они, все кто пишет гадости, — несчастные люди. Я не написала ни одного злостного коммента, потому что неинтересно. Наверное, я никогда не пойму психологию троллей. Но если быть откровенной, у меня нет голоса. Нет вокального голоса по сравнению с Уитни Хьюстон или Сией. Я пою, потому что мне кайфово это делать для себя. Пою не для кого-то, не для коммерческой выгоды. Я объективно оцениваю свои способности. У каждого своя задача, я делюсь опытом, потому что каждая моя песня автобиографична, каждая написана мной от начала до конца, от первой ноты до последней, и я просто рассказываю, о чем думаю. Наверное, если бы это спел кто-то другой, было бы лучше с точки зрения вокализации и эстрадно-джазовых экзаменаторов. Но было бы лучше в целом? Я сейчас написала альбом и думаю, петь ли мне его самой или взять хорошую девочку и записать ее, как эксперимент, потому что альбом суперпопсовый.

Пару лет назад ты сказала, что карьера актрисы у тебя не сложилась. Сейчас ты так же считаешь?
Абсолютно так же. Кроме того, я еще считаю, что и карьера музыканта у меня не сложилась. Но что такое «не сложилась»? Это всегда вопрос твоих внутренних ожиданий. Когда я шла в актеры, я хотела славы, играть femme fatale, чтобы все говорили: «Вау! Боже!» Мироздание мне этого не дало, ведь для этого надо быть незаурядной, а не просто что-то делать. Хотеть славы — это в принципе желание, ведущее в никуда, оно разрушает и не дает никакого шанса на самореализацию и счастье.

А в чем твоя реализация?
Реализация — это поймать хрупкое ощущение баланса в моей голове. Вообще все, что я делаю, — это способ победить демонов, которые во мне существуют. Поскольку я уже приобрела некоторый жизненный опыт, то понимаю, что ничто не сравнится с ощущением покоя и счастья, и теперь я хочу понять, отчего он будет рождаться во мне. Для меня сейчас кино — это абсолютно новая профессия, и оно дает мне ощущение мира. Мне иногда кажется, что я иду по краешку и каждую секунду делаю внутренний check out, потому что чем старше становишься, тем больше ценишь время. Мы все думаем, что собираемся жить вечно, но, как только ты осознаешь, что есть какая-то конечная точка, сразу хочется сделать все и побыстрее.

И куда ты будешь двигаться дальше?
Я вообще перехожу в другую ипостась — буду снимать большое кино в качестве режиссера и сценариста. Мне кажется, что это классное перерождение, потому что теперь я не нахожусь на фронте этого процесса, я скорее вершина всей пирамиды. Понятно, что режиссеры не получают то количество славы и известности, которая искушает практически всех, кто идет в публичные профессии, но при этом ты можешь создавать что-то свое, и это удивительное ощущение. Это как терапия. Я на самом деле очень взволнована и жду этого момента, жду начала съемок. Ко мне пришло осознание, что, если твоя задача и твой финальный путь сошлись, это и есть счастье.   

Я недавно встретила ламу Оле Нидала, он единственный европеец, который находится в статусе ламы. Абсолютно фантастический человек, ему почти 80 лет, при этом он постоянно ездит на встречи с буддистами, к нему нереально попасть. Это была совершенно случайная встреча, я не буддист, не ищу аудиенций ни у кого, но люблю наблюдать и слушать. Так вот он сказал вещь, которая заставила меня задуматься. Мысль была такова: людей богатых много, талантливых много, даже счастливых много, но реализовавшихся — единицы. Потому что реализованность, как мне кажется, это высшая точка эволюции. Когда твои внутренние желания духа совпадают с той точкой, в которую ты стремишься. Это уже сказал другой человек, которого я могу назвать своим учителем. К счастью, жизнь подарила мне такового. Поэтому мой путь сейчас так важен. Я наконец поняла, куда хочу двигаться и чем заниматься.

У тебя уже есть режиссерский опыт. Недавно ты сняла очень нестандартный клип Диме Билану. Как это вышло?
Идею мы разрабатывали вместе с Сашей Гудковым. Я с ним познакомилась в офисе у Яны Рудковской, и у меня случился какой-то припадок любви: Саша вызывает желание схватить его и утащить домой, чтобы ни с кем больше не делиться. (Смеется.) Сначала у нас была грандиозная идея со стадионами и массовкой, но все это не ложилось на песню. В итоге мы решили обратиться к народу, а что у нас самое народное? Конечно, свадьба. Но эта тема оккупирована Жорой Крыжовниковым (режиссером фильма «Горько!») и к ней вообще невозможно подойти. Мы начали крутить-вертеть. В итоге решили взять за основу 90-е, потому что рождение нации — это всегда одновременно смешно, горько и парадоксально. Какая главная задача искусства, если мы не берем великую задачу эволюции духа и катарсиса? Привлечь внимание и развлечь. Конечно, более глубокий смысл там тоже есть — история о том, что весь этот хаос, весь бал монстров стремится, несмотря ни на что, к любви. Ведь в конце клипа они сидят и, обнявшись, поют эту песню, а что это, если не луч света в конце тоннеля? Даже в самом темном царстве есть этот свет, как только ты понимаешь, что любовь побеждает все. 

 

Ты считаешь, твоя режиссерская карьера складывается лучше актерской?
Да. То, что получается, мне нравится больше, дает мне повод гордиться. Мне нравятся клипы и кино, над которым я сейчас работаю. Меня еще мотает из стороны в сторону, и я до конца не знаю, чего хочу, но я благодарна за то, что у меня есть. Рядом фантастический мужчина, классные друзья, семья, которая меня любит. Каждый ведь ищет одно и то же — счастье. Кому-то для этого нужен близкий человек, кому-то сумка, лошадь или бегать каждое утро по три часа. Главное — никогда не осуждать других людей в их пути — это последнее дело.