Когда Полина Максимова выходит из кадра, к ее внешней хрупкости и ранимости добавляются качества железобетонного свойства: категоричность, жесткость и твердая принципиальность. О правилах, по которым она живет, актриса рассказала TOPBEAUTY.
Никогда не позволю себе рассказать чужой секрет. Мне доверяют часто и многие, вплоть до стилистов и визажистов. Все знают, что у меня рот на замке. Не надо лишний раз говорить: "Полина, только это между нами".
- У нас же мир одиноких людей и социальных сетей, мы в основном виртуально общаемся. И во времени ограничены в силу работы и забот, поэтому возможности встречаться нет.
А людям нужен личный контакт, чтобы высказаться. И когда энергетически чувствуешь своего человека, то, конечно, с ним хочется поделиться сокровенным. Заметила, что делятся в основном негативом. Но я это воспринимаю спокойно – если я помогу человеку от чего-то освободиться, если ему станет легче, я готова слушать его хоть всю ночь.
Редко кому открываю свою душу. Таких людей у меня немного – мама и мой духовный отец. Мне достаточно. Я во многом исповедуюсь зрителю в своих ролях – говорю с ними своими нервами. Когда надо разобраться в себе, гуляю по городу. Вообще люблю время проводить одна. Рабочий телефон ставлю в режим "авиа", чтобы никто не беспокоил. Оставляю только личный – его номер знает лишь семья, которая за меня волнуется.
Стараюсь не подпускать к себе близко. В моменты депрессии, невостребованности рядом со мной было много людей. У нас народ сердобольный, любит жалеть несчастных. Но из них осталось буквально два человека – оказалось, что очень мало тех, кто умеет искренне радоваться чужим успехам. Обычно это чувство подменяется завистью.
- Меня многие пытаются использовать. Из финансовых соображений или из желания выложить совместную фотографию или прийти куда-нибудь со мной, как с медийной персоной.
Я это чувствую на клеточном уровне – даже по тому, как человек со мной переписывается, как говорит в трубку: "Привет! Как твои дела?"
Не даю советы, если меня не просят. И сама терпеть не могу, когда мне начинают что-то советовать, если я об этом не просила. Я даже не хожу на телешоу, куда меня приглашают регулярно, где в студии сидят люди, разбирают ситуацию и дают свою оценку. Я что, Господь Бог, чтоб свою оценку давать? Но и когда совета просят, я могу лишь высказать свою точку зрения, опираясь на законы нравственности, по которым живу. Могу сказать, как в этой ситуации поступила бы я.
- Ни в коем случае не начинаю давать наставления: "Тебе надо поступить так-то..." У каждого свой путь, который нужно пройти.
Борюсь с интернет-зависимостью. Одна из моих главных вредных привычек. Изначально я избегала социальных сетей, но кто-то мне внушил, что это часть профессии. Если раньше запускали актерские сайты, то сейчас они ни к чему, потому что есть инстаграм. И мнение об актере складывается исходя из содержания его страницы.
- При заключении рекламных контрактов в первую очередь делается запрос на статистику: сегодня индикатор популярности – это количество подписчиков.
Я стараюсь выкладывать в основном фотографии со съемок, чтобы рассказывать о проектах с моим участием. Столько времени провожу в социальных сетях – ужас! Приходится потом жертвовать сном, потому что нужно успеть еще и сценарий прочитать, на вопросы ответить или посмотреть фильм, который мне рекомендовал режиссер в качестве образца поведения конкретной героини.
Не пользуюсь своей популярностью и не хватаюсь за все подряд, чтобы заработать побольше. Я очень избирательна в ролях – сейчас отказалась от трех проектов. Специально под меня в течение трех лет писали сценарий новогоднего фильма. Но я его прочла и, извинившись, приняла решение не сниматься.
С уважением отношусь к своей профессии. Не могу прийти после 16-часового съемочного дня и сразу вырубиться – начинаю анализировать сыгранные сцены. Потом разбираю присланный на завтра текст, который надо осознать, выучить, предложить что-то свое, потому что не всегда диалоги на должном уровне. И это непрекращающийся процесс. А если участвую параллельно в трех проектах, то еще сложнее: нельзя потерять человека, которого играю, – его манеру, пластику, повадки. Не могу просто лупить текст, как говорящая голова.
Последние полгода жила между Москвой и Петербургом, и это был такой "день сурка", когда я каждое утро просыпалась то на Ленинградском, то на Московском вокзале. Постоянно звонила из "Сапсана" медсестрам, которые ставили мне капельницы. Это такая физическая и нервная утомленность, которая, мне кажется, уже не снимается.
- Иногда читаю интервью успешных актрис или гастролирующих певиц, которые делятся секретами своей красоты: надо спать не меньше восьми часов, питаться правильно, ходить к косметологу и в фитнес-клуб. Я не понимаю, как можно все успеть?
У меня ощущение, что с синяками под глазами, которые уже не замазываются, хожу только я (смеется). Недавно отдыхала на островах – перед отъездом находилась уже на грани, потому что последние месяца два работала уже даже не на капельницах, а на святом духе. Было такое ощущение, что меня пытают отсутствием сна: нет сил, постоянно на таком нервяке, что взрывает даже интонация, с которой человек с тобой поздоровался. Это был пик нервного истощения.
Общаюсь со всеми исключительно на "вы", даже с подростками. Это обычные правила этикета. Я даже со своим котом на "вы": "Что вы хотите? Что вы говорите?" (Смеется.) Когда мне начинают тыкать, я сразу выстраиваю барьеры – мне это неприятно.
- Я очень часто ставлю на место, когда меня называют по фамилии – люди забывают, что я не Леля из "Деффчонок" и не их подружка, и начинают: "Максимова, ты такая классная!"
По фамилии меня могут называть очень близкие друзья или однокурсники, с которыми на протяжении четырех лет мы находились вместе практически круглосуточно.
Я боюсь любить. Становлюсь страшно навязчивая. Полностью погружаюсь в мужчину, в чувства к нему. О себе забываю: не могу ни работать, ни спать, ни есть. Голова ватная становится. Но я верю, что рано или поздно встречу своего человека, когда не будет вопросов, почему я с ним, зачем с ним, люблю ли я его, – у меня ответ будет однозначно "да".
Всегда расстаюсь профессионально, без выяснения отношений. А зачем, если и так все понятно? Все же просто на самом деле: мы не рождены, чтобы идти друг с другом по одному пути до конца жизни – появляются разные интересы, мнения, увлечения. Не надо людей менять, указывать им на их ошибки: либо все устраивает, либо нет. Одна история, когда он, например, жует жвачку и чавкает и ты просишь его этого не делать. И другое – когда речь идет о каких-то глобальных вещах, привитых воспитанием, нравственностью, принципами, с которыми ничего сделать нельзя. Поэтому не надо ничего выяснять.
- У меня было в жизни большое предательство – я даже не стала разбираться и выслушивать человека. Всегда ставлю точку.
Когда расстаюсь, то ни с кем не остаемся ни друзьями, ни приятелями. Мосты сжигаю дотла. Не встречаюсь после расставания. Однажды была возможность увидеться с бывшим у общих друзей, но я предпочла этого не делать, хотя знаю, что он очень ждал этой встречи –хотел посмотреть мне в глаза, видимо, и понять, пережила ли я чувства или нет. Но я не дала ему этой возможности.
- Признаюсь, что сам момент расставания переношу очень тяжело. Сжигаю себя до основания. Но потом, как птица Феникс, восстанавливаюсь.
Меня это делает еще более цельным человеком. И я настолько благодарна за свой бесценный жизненный опыт, что, если бы мне предложили что-то в жизни изменить, ни за что бы не согласилась.
Не верю в институт загса с его пошлыми свадьбами, корсетными платьями, лимузинами. Это какая-то история времен Советского Союза: тебе дают листочек, куда какая-то тетечка вписывает имя мужа. Венчание гораздо важнее – это единение душ. Мне очень нравится европейская форма отношений, при которой встречаются по 8–10 лет, потом венчаются – и вообще никаких проблем. У нас же обычно знакомятся, влюбляются, полгода встречаются, женятся, быстро рожают детей и расходятся. Зачем вообще выходить замуж?